Мирра Лохвицкая
воскресенье, 17 июня 2012
вспомнила, что мои ожидания - вовсе не моя реальность, а я почти окунулаьс в омут.... хм, но вынырнуть из него, возможно, будет проще, чем не нырять
Мирра Лохвицкая
Мирра Лохвицкая
четверг, 24 мая 2012
Зачем слова? В безбрежности лазурной
Эфирных волн созвучные струи
Несут к тебе желаний пламень бурный
И тайный вздох немеющей любви.
И, трепеща у милого порога,
Забытых грез к тебе стремится рой.
Недалека воздушная дорога,
Один лишь миг - и я перед тобой.
И в этот миг незримого свиданья
Нездешний свет вновь озарит тебя,
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Эфирных волн созвучные струи
Несут к тебе желаний пламень бурный
И тайный вздох немеющей любви.
И, трепеща у милого порога,
Забытых грез к тебе стремится рой.
Недалека воздушная дорога,
Один лишь миг - и я перед тобой.
И в этот миг незримого свиданья
Нездешний свет вновь озарит тебя,
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
воскресенье, 20 мая 2012
О, не грусти по мне! Я там, где нет страданий
Забудь былых скорбей мучительные сны.
Пусть будут обо мне твои воспоминанья
Светлей, чем первый день весны.
О, не тоскуй по мне! Меж нами нет разлуки,
Я так же, как и встарь, душе твоей близка.
Меня попрежнему твои волнуют муки,
Меня гнетет твоя тоска.
Живи! ты должен жить!
И если силой чуда
Ты здесь найдёшь отраду и покой,
То знай, что это я
Откликнулась оттуда
На зов души твоей больной.
Забудь былых скорбей мучительные сны.
Пусть будут обо мне твои воспоминанья
Светлей, чем первый день весны.
О, не тоскуй по мне! Меж нами нет разлуки,
Я так же, как и встарь, душе твоей близка.
Меня попрежнему твои волнуют муки,
Меня гнетет твоя тоска.
Живи! ты должен жить!
И если силой чуда
Ты здесь найдёшь отраду и покой,
То знай, что это я
Откликнулась оттуда
На зов души твоей больной.
суббота, 12 мая 2012
ПЕСЕНКА О ДИЛИЖАНСЕ
Я беспечен и одинок,
И богатство мне ни к чему,
Мне б отсрочить хоть на денек
Час, когда я кану во тьму.
Я усядусь в свой дилижанс,
И помчусь сквозь дым и пальбу,
Скорость – это все-таки шанс
Одурачить злую судьбу!..
Я покину дом и родню
И в дороге встречу зарю,
Может, время я обгоню,
Может, смерть я перехитрю.
Я усядусь в свой дилижанс
И помчусь сквозь дым и пальбу,
Скорость – это все-таки шанс
Одурачить злую судьбу!..
Пусть я кончу жизненный путь
На исходе этого дня,
Мне успеть бы только взглянуть,
Что там будет после меня.
Я усядусь в свой дилижанс
И помчусь сквозь дым и пальбу,
Скорость – это все-таки шанс
Одурачить злую судьбу!..
***
Всё куда-то я бегу, -
На душе темно и тошно,
У кого-то я долгу,
У кого - не помню точно.
Всё труднее я дышу,
Но дышу - не умираю,
Всё к кому-то я спешу,
А к кому и сам не знаю.
Ничего, что я один,
Ничего, что я напился,
Где-то я необходим,
Только адрес позабылся.
Ничего, что, я сопя,
Мчусь по замкнутому кругу, -
Я придумал для себя,
Что спешу к больному другу.
Опрокинуться в стогу,
Увидать Кассиопею, -
Вероятно, не смогу,
Вероятно, не успею.
суббота, 28 апреля 2012
"Нет! Худшее из преступлений – вероломство. Нет ничего отвратительней, чем сломать веру – в Бога ли, в того ли, кого считал другом и любил, кому доверял."
воскресенье, 15 апреля 2012
Белокуров длинно, растягивая «э-э-э-э...», заговорил о болезни века — пессимизме. Говорил он уверенно и таким тоном, как будто я спорил с ним. Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния, как один человек, когда он сидит, говорит и неизвестно, когда он уйдет.
— Дело не в пессимизме и не в оптимизме, — сказал я раздраженно, — а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.
Белокуров принял это на свой счет, обиделся и ушел.
— Дело не в пессимизме и не в оптимизме, — сказал я раздраженно, — а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.
Белокуров принял это на свой счет, обиделся и ушел.
среда, 11 апреля 2012
Есть минуты, когда не тревожит
Роковая нас жизни гроза.
Кто-то на плечи руки положит,
Кто-то ясно заглянет в глаза...
И мгновенно житейское канет,
Словно в тёмную пропасть без дна...
И над пропастью медленно встанет
Семицветной дугой тишина...
И напев заглушённый и юный
В затаённой затронет тиши
Усыплённые жизнию струны
Напряжённой, как арфа, души.
Роковая нас жизни гроза.
Кто-то на плечи руки положит,
Кто-то ясно заглянет в глаза...
И мгновенно житейское канет,
Словно в тёмную пропасть без дна...
И над пропастью медленно встанет
Семицветной дугой тишина...
И напев заглушённый и юный
В затаённой затронет тиши
Усыплённые жизнию струны
Напряжённой, как арфа, души.
воскресенье, 08 апреля 2012
Любовь – одна.
Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь одна.
читать дальше
****
Мера
Небеса унылы и низки,
Но я знаю - дух мой высок.
Мы с тобой так странно близки,
И каждый из нас одинок.
читать дальше
Тэффи о З. Н. Гиппиус
Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь одна.
читать дальше
****
Мера
Посвящение
Небеса унылы и низки,
Но я знаю - дух мой высок.
Мы с тобой так странно близки,
И каждый из нас одинок.
читать дальше
Тэффи о З. Н. Гиппиус
среда, 04 апреля 2012
Быть благоразумной - значит верить человеку, который обманывает тебя, и любить и уважать того, кто не заслуживает ни любви, ни уважения.
(весьма смахивает на типичную самочью отмазку.. то есть псевдопояснение, которое Псевдо до невозможности, но на утешение некоторым вполне сгодится. красивее ведь быть "благоразумной" из уст французской писательницы, чем "дурой" от красноречивых особей вокруг?)
нужно почитать ещё рассказов Чехова, вот что.
(весьма смахивает на типичную самочью отмазку.. то есть псевдопояснение, которое Псевдо до невозможности, но на утешение некоторым вполне сгодится. красивее ведь быть "благоразумной" из уст французской писательницы, чем "дурой" от красноречивых особей вокруг?)
нужно почитать ещё рассказов Чехова, вот что.
суббота, 24 марта 2012
понедельник, 19 марта 2012
(...)
Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я.
Я сам в себе не заключен.
Я отдал все. Моих владений нет,
Но я - весь этот целокупный свет.
Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.
читать дальше
Но я иной. И я, и ты, и он - Все - я.
Я сам в себе не заключен.
Я отдал все. Моих владений нет,
Но я - весь этот целокупный свет.
Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.
читать дальше
среда, 14 марта 2012
Старик кивнул.
- Тот, кто не создает, вынужден разрушать. Старая, как мир, истина. Психология несовершеннолетних правонарушителей.
- Так вот, получается, кто я такой!
- Это скрывается в каждом из нас.
.......................................................................................................
- У умирающего есть свои преимущества: когда нечего терять, не боишься риска.
- Знаете, - засмеялся Фабер, - вы сказали весьма интересную вещь, нигде её не вычитав!
- А разве в книгах пишут о таком? Мне это просто пришло в голову.
- Тем лучше. Значит, вы не придумывали специально ни для меня, ни для кого-либо другого.
- Тот, кто не создает, вынужден разрушать. Старая, как мир, истина. Психология несовершеннолетних правонарушителей.
- Так вот, получается, кто я такой!
- Это скрывается в каждом из нас.
.......................................................................................................
- У умирающего есть свои преимущества: когда нечего терять, не боишься риска.
- Знаете, - засмеялся Фабер, - вы сказали весьма интересную вещь, нигде её не вычитав!
- А разве в книгах пишут о таком? Мне это просто пришло в голову.
- Тем лучше. Значит, вы не придумывали специально ни для меня, ни для кого-либо другого.
Лгут зеркала, — какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твой лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе,
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать —
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое — и твоему конец!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твой лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе,
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать —
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое — и твоему конец!
вторник, 13 марта 2012
Над головой
созвездия мигают.
И руки сами тянутся
к огню...
Как страшно мне,
что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого с кашей.
А Золотую рыбку —
для ухи.
созвездия мигают.
И руки сами тянутся
к огню...
Как страшно мне,
что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого с кашей.
А Золотую рыбку —
для ухи.
Это был первый акт моего женского послушания. Я всегда хотела слушаться, другой только никогда не хотел властвовать (мало хотел, слабо хотел), чужая слабость поддавалась моей силе, когда моя сила хотела поддаться - чужой.
четверг, 08 марта 2012
“Не треба слів! Хай буде тільки діло!
Його роби — спокійний і суворий,
Не плутай душу у горіння тіла,
Сховай свій біль. Зломи раптовий порив”.
Але для мене — у святім союзі:
Душа і тіло, щастя з гострим болем.
Мій біль бринить, зате коли сміюся,
То сміх мій рветься джерелом на волю!
Не лічу слів. Даю без міри ніжність.
А може в цьому й є моя сміливість:
Палити серце в хуртовині сніжній,
Купати душу у холодній зливі.
Вітрами й сонцем Бог мій шлях намітив,
Та там, де треба, — я тверда й сувора.
О, краю мій, моїх ясних привітів
Не діставав від мене жодний ворог.
Його роби — спокійний і суворий,
Не плутай душу у горіння тіла,
Сховай свій біль. Зломи раптовий порив”.
Але для мене — у святім союзі:
Душа і тіло, щастя з гострим болем.
Мій біль бринить, зате коли сміюся,
То сміх мій рветься джерелом на волю!
Не лічу слів. Даю без міри ніжність.
А може в цьому й є моя сміливість:
Палити серце в хуртовині сніжній,
Купати душу у холодній зливі.
Вітрами й сонцем Бог мій шлях намітив,
Та там, де треба, — я тверда й сувора.
О, краю мій, моїх ясних привітів
Не діставав від мене жодний ворог.
среда, 07 марта 2012
Нехай підождуть невідкладні справи
Я надивлюсь на сонце і на трави
Наговорюся з добрими людьми...
Не час минає, а минаєм ми.
Я надивлюсь на сонце і на трави
Наговорюся з добрими людьми...
Не час минає, а минаєм ми.
вторник, 06 марта 2012
Она тебя никогда не любила, а ты делаешь вид, что тебя любят.
Радуйся, что тебя забыли. Ты наконец свободен.
Радуйся, что тебя забыли. Ты наконец свободен.
суббота, 03 марта 2012
К непреодолимому желанию все узнать примешивалась какая-то странная потребность выстрадать до конца свою боль, чтоб она острыми шипами впилась в душу - таинственная, болезненная, неистовая жажда мученичества.
четверг, 01 марта 2012
Том продолжал рассеянно
жевать слова. Было совершенно очевидно: он говорил только для
того, чтобы помешать себе думать. Теперь от него несло мочой,
как от старого простатика. Но вообще-то я был с ним вполне
согласен, все, что он сказал, наверняка мог бы сказать и я:
умирать противоестественно. С той минуты, как я понял, что мне
предстоит умереть, все вокруг стало мне казаться
противоестественным: и гора угольной крошки, и скамья, и
паскудная рожа Педро. Тем не менее я не хотел об этом думать,
хотя прекрасно понимал, что всю эту ночь мы будем думать об
одном и том же, вместе дрожать и вместе истекать потом. Я
искоса взглянул на него, и впервые он показался мне странным:
лицо его было отмечено смертью. Гордость моя была уязвлена:
двадцать четыре часа я провел рядом с Томом, я его слушал, я с
ним говорил и все это время был уверен, что мы с ним совершенно
разные люди. А теперь мы стали похожи друг на друга, как
близнецы, и только потому, что нам предстояло вместе подохнуть.
(Жан Поль Сартр)
жевать слова. Было совершенно очевидно: он говорил только для
того, чтобы помешать себе думать. Теперь от него несло мочой,
как от старого простатика. Но вообще-то я был с ним вполне
согласен, все, что он сказал, наверняка мог бы сказать и я:
умирать противоестественно. С той минуты, как я понял, что мне
предстоит умереть, все вокруг стало мне казаться
противоестественным: и гора угольной крошки, и скамья, и
паскудная рожа Педро. Тем не менее я не хотел об этом думать,
хотя прекрасно понимал, что всю эту ночь мы будем думать об
одном и том же, вместе дрожать и вместе истекать потом. Я
искоса взглянул на него, и впервые он показался мне странным:
лицо его было отмечено смертью. Гордость моя была уязвлена:
двадцать четыре часа я провел рядом с Томом, я его слушал, я с
ним говорил и все это время был уверен, что мы с ним совершенно
разные люди. А теперь мы стали похожи друг на друга, как
близнецы, и только потому, что нам предстояло вместе подохнуть.
(Жан Поль Сартр)